Сообщения оставленные с IP-адреса: 87.236.29.39
Фильм: Полеты во сне и наяву
Не могу согласиться, что персонаж Янковского "глубокий", скорее, наоборот - этакий вечный мальчик без царя в голове, поверхностный и примитивный, как табурет. Единственное, что его отличает от других "табуретов" - ВНЕЕЗАПНОЕ осознание своего ничтожества, ну и яростное сопротивление, мол, не табурет я, не тварь дрожащая - а толку-то?
Любит он табуретку, проигрывает другому табурету, молодому и нахальному, но такому же примитивному, и окружают его такие же табуреты и табуретки, а хочется чего-то если не возвышенного, то хотя бы искреннего и живого - чувств, поступков, событий.
Фильм: Гонки по вертикали
Вайнерам удивительно везет на экранизации, единственное, что никогда не удавалось кинематографистам - убедить зрителей, что Стас Тихонов на самом деле хороший сыщик.
Фильм: Родня
Прекрасная картина, прекрасные актерские работы. Семья типична до отвращения - три поколения, и ни одного мужика.
Фильм: Визит к Минотавру
Согласна, что Страдивари в исполнении Шакурова неубедителен, но дело тут не в мастерстве актера, не в его "неотесанности". Навязанная параллель между Тихоновым и Страдивари раздражает, поскольку масштаб этих личностей просто несоизмерим.
Фильм: Стеклянные бусы
В главной роли, вообще-то, играл Лаймонас Норейко, который вообще не упомянут
Фильм: Осенний марафон
Не знаю, чем аморально или безнравственно «содержание».
Прекрасный фильм, очень искренний, недаром и режиссер, и драматург признавались, что история автобиографична для них.
Даже в рабочем названии сценария «Горестная жизнь плута» таится ирония. Бузыкин именно что не плут, он и Аллочку любит, и перед женой стыдно. И женщины ему под стать - полная сдержанного достоинства Н.Е., ни разу, ни единым жестом или словом не унизившая себя, не требующая жалости, Аллочка с ее редким даром любить - без эгоизма, без женской фанаберии, именуемой гордостью, без всего этого, что сопровождает любовные треугольники – самоистязания и самовосхищения.
Я не считаю (а сценарист с режиссером, наверное, и подавно), что оставить жену ради другой женщины - аморально. Но бросить именно Нину было бы однозначным предательством, а Бузыкин может неумело врать, может причинять боль, может малодушничать, но на предательство не способен.
Но еще больше неспособен Бузыкин оставить Аллочку. Кто такая Аллочка? В отличие от самодостаточной и цельной Н.Е., об Аллочке и вспомнить-то нечего, кроме ее любви к Бузыкину.
Когда я смотрю сцену с танцующими Бузыкиным и Аллочкой, у меня мурашки по коже – сколько нежности в глазах, в каждом жесте, эта нежность ощущается физически, на клеточном уровне. И если Бузыкин мог бы «волевым усилием» отказаться от такой любви, то Аллочка – никогда. Есть такие женщины, для которых любовь к конкретному мужчине заполняют все их существо, это на самом деле редкий человеческий талант, умение любить. Оттолкнуть Аллочку было бы подлостью, на которую Бузыкин тоже не способен.
Прекрасный фильм о нравственных людях, и о том, как мучительно трудно оставаться нравственным человеком до конца.
Фильм: Визит к Минотавру
Мне очень нравятся братья Вайнеры, но их сквозного героя Стаса Тихонова я ненавижу. Такой зануда и брюзга, бедные преступники, наверное, вешались от тоски, когда он им мораль читал.
Поэтому в сценах с участием Шакурова мои симпатии были на стороне всех его оппонентов. Мне даже Белаша стало жалко в тот момент, когда Тихонов его расколол и стал зудеть с особым воодушевлением.
Сериал очень понравился, все-таки, актеры старой школы относились даже к самым крохотным ролям с большой добросовестностью. ИМХО, промахнулась только Аринбасарова, ну и милицейским чинам повезло меньше, чем прочим персонажам.
Фильм: Мертвый сезон
Иностранного шпиона играл Лаймонас Норейка. Очень талантливый актер.
Норейка за несколько минут экранного времени сумел передать самое главное, что является и подвигом, и трагедией всех разведчиков. И то, что не удалось ни Штирлицу в в 12 сериях, ни Банионису в течение двух на редкость тягомотных часов.
Как Норейка смотрел «туда», на другой конец моста.
Банионис сдержанно ликовал, а у Норейки - такая тревога.
Пережитое смирение с провалом, вечное ожидание худшего, вечное одиночество. Разведчики-нелегалы везде чужие, и среди своих, и среди врагов.
Фильм: Никто не хотел умирать
Я извиняюсь за неправильное написание фамилии режиссера в предыдущем посте, конечно, Жалакявичус.
В той сцене, когда в ответ на тоскливые слова умирающего героя Норейки о боли, Локис пренебрежительно соглашается: "Не знаю" - сразу же поблекла, обесценилась победа над бандой Домового. Столько трагедий, столько смертей, погиб отец, погибли братья, погиб больше всех не хотевший умирать Вайткус, на которого, конечно, Локису было плевать, но Вайткус - это именно тот народ, ради будущего которого были и смерти, и сама трагедия.
Победил тот, кто не знает, что такое боль.
Фильм: Никто не хотел умирать
Никогда не забуду последние сцены с Домовым. Взгляд крупный планом - за несколько секунд до того, как появится Бронюс и расстреляет его в упор. Слова Домового, смертельно раненного офицера литовской армии: «Ты не знаешь, какая боль…».
Я не могу вспомнить ни одного равноценного кадра, ни одного эпизода в советском или мировом кино, в котором бы было столько правды. Даже не правды, а первозданной истины, вне политических убеждений, пропаганды и идей, даже вне патриотизма, советского или литовского.
Вряд ли Желаскявичус или Лаймонас Норейка пытались передать зрителю некий зашифрованный посыл, не думаю. Их последующее творчество не дает для этого повода - оба талантливые кинематографисты, профессионалы, но весьма далекие от диссидентства. И слава богу, что далекие.
Талантливое искусство вмещает в себя гораздо большее, чем замысел создателей.
Но все равно уму непостижимо – как сумели режиссер или актер найти именно это взгляд, именно эти слова – с такой нравственной правотой и точностью.
Русские, россияне, соотечественники мои, требующие от литовцев «благодарности», разве мы знаем, какая это боль? Разве нам понять их боль?
К сожалению, у нас, у русских, нет своего Желаскявичуса. И своего Лаймонаса Норейки нет. Нет никого, кто бы мог передать, какая это боль - услышать в адрес своей Родины слово «оккупанты», уравнивающее наших солдат с гитлеровцами.
|
