Сообщения оставленные с IP-адреса: 83.220.46.182
Фильм: Любовь и смерть Карениной Анны
В ожидании очередной «темной лошадки», а именно британской версии «Анны Карениной» режиссера Джо Райта, мой интерес к этому произведению и его интерпретациям в кино значительно усилился, в отличие от прошлых лет, когда я все никак не могла заставить себя прочитать хотя бы роман. Самым пристойным, несомненно, является советский фильм 1967 года, хотя он и не идеален. Из зарубежных можно выделить, на мой взгляд, версию 1948 года с Вивьен Ли в главной роли. Конечно же, фильм многим грешит, но его по крайней мере можно смотреть без смеха. А самым худшим, я еще месяц назад считала вариант Бернарда Роуза 1997 года с Софии Марсо и Шоном Бином. Полагаю, многие согласятся, что лишь, как простенькую костюмированную мелодраму этот фильм можно воспринимать, но как серьезную экранизацию — ни в коем случае. Посему, после стольких, не слишком удачных попыток, я, вооружившись негласным девизом «Они ничего не понимают!», приступила, наконец, к просмотру фильма Соловьева, решив, что «уж русские знают в этом толк».
Не одна неделя минула с того злосчастного вечера, а я все не находила в себе силы написать о том, что же я увидела. В конце концов, я пришла к выводу, что лучше бы я не смотрела этот фильм вообще, дабы не портить лишний раз впечатления от великой классики.
В экранизации Соловьева все настолько беспросветно, что не знаешь даже, с чего начать. Во-первых, если уж наш гениальный режиссер задумал воплощать на экране такое эпическое полотно, как «Анна Каренина», то вероятно, ему следовало собрать больше средств на свой проект, а не снимать во всех смыслах дешевый фильм, притом на какой-то залежавшейся, засвеченной пленке. Даже элементарный просмотр в этом случае дается с трудом, ибо нужно постоянно напрягать глаза. И пленка — это только первое звено в нескончаемой цепочке замечаний, за каждое из которых, неизменно ставится жирный минус. Поскольку мы заговорили о технической стороне роботы Соловьева, то следует также упомянуть об однообразных декорациях, создающих впечатление, что все снимали в одном углу павильона; каких-то невообразимых костюмах, особенно, что касается женских нарядов, которые больше походят на облачение дамочек из борделя, но никак не аристократок; непутевом музыкальном сопровождении, напоминающем трактирные трели, и уж никак не соответствующем трагическому наполнению сюжета.
Подобный антураж не располагает, однако же, главное в фильме, это режиссера, сценарий и актерская игра, к сожалению, не спасающие положение в данном случае, так как они еще хуже. Что до режиссуры, то действие на экране лишено какой-либо целостности — нет, хронологически фильм кое-как смонтирован, но казалось, что режиссер толком и не знал, что снимать, прыгая с одного эпизода на другой, затем бросал на полуслове и обращался к третьему. Разговоры, разные умные высказывания, вырванные из контекста цитаты Толстого, не имеют под собой подоплеки, потому что весь фильм напоминает набор эпизодов, практически ничем между собой не связанных. У зрителя нет возможности следить за развитием интриги в одном «кругу» персонажей и переживать за них, если его тут же переключают на другой.
По части сценария, то лучше бы Соловьев переписал его начисто, так как некоторые особенно запомнившиеся из книги диалоги настолько режут слух, в скверном исполнении не слишком талантливых актеров (не всех однако), под руководством странного режиссера, что я, в частности, предпочла бы не слышать их вовсе. К примеру, довольно яркий разговор Анны с Карениным, когда тот от избытка волнения не мог правильно выговорить слово «перестрадал». Читая книгу, понимаешь, что человек этот неуклюжий и замкнутый, в чем-то стеснительный перед своей женой, потому не умеющий с ней твердо разговаривать. В фильме же эта его фраза ни к селу ни к городу, так как раскрытия характера Каренина, как и всех остальных, не наблюдалось, а отдельные слова автора, якобы характеризующие его, ничем не подкреплены. Ведь в экранизации Соловьева вырезаны даже чрезвычайно важные беседы Каренина с Лидией Ивановной, показывающие его истинную душу, впрочем, как и не было самой графини. Если уж на то пошло, то почему Каренина постоянно показывают таким старым, ему все-таки по сюжету лет 45-46, а не 60 и более того, как было Янковскому.
Такие герои, как Анна и Вронский вообще не заслуживают снисходительности. Возможно я покажусь невежливой, но кто мог утвердить совершенно некрасивую и не первой молодости Друбич на роль пышущей здоровьем, 26-летней красавицы Анны? И с каких это пор урожденная аристократка Каренина стала базарной бабой, которая ни то, что умом не блещет, а даже и вести разговор толком не способна, и чуть что, бьется в присущей невоспитанной крестьянке истерике? Вронский же — темнота дремучая…. Если герой Толстого — красивый (хоть и не красавец), подвижный, жизнерадостный офицер, олицетворяющий прекрасное, то в исполнении Бойко, Вронский превратился в медлительного, ничего не примечательного, достаточно упитанного увальня, из уст которого название «Ницца» звучит как бы в подтверждение того, что он так ни разу не был. Что в таком субъекте может восхищать с первого взгляда, загадка. Впрочем, дурак дурака видит издалека, чему тут удивляется — какая Анна, такой и Вронский. Об актерских способностях этой парочки я бы поспорила — играют они ужасно, веры ни в их любовь, ни в страдания нет и намека. Словом, вывод один: все, на что способны эти актеры в купе с таким режиссером, это показать грубую постельную сцену с голой задницей Бойко на весь экран, будучи уверенными, что это и есть любовь.
Остальные персонажи тем более не являются светочем в этом темном царстве. Какой из Абдулова Стива Облонский? Стива — молодой мужчина, 34 лет, очень красивый, несмотря на легкую полноту, которая только подчеркивает его обаяние. Если же создатели фильма находят, что Абдулову 34, то у них серьезные проблемы с арифметикой, если же им кажется, что внешне он «вылитый Облонский», то им необходимо заказать очки. Каким бы не был гениальным актер (допустим), но когда он элементарно не подходит — пиши пропало. Гармаш в роли Левина еще куда ни шло, похвалить особенно не за что, но на фоне прочего кошмара он смотрится терпимо. Более или менее мне понравилась Кити, однако ее было слишком мало.
Таким образом, что мы имеем? Когда в адрес зарубежных экранизаций русской классики зрители громогласно заявляют «Куда этим америкосам (или кому-то другому) понять тонкую русскую душу!» — это, собственно, верно, но что же тогда понимают сами российские режиссеры в своей же классике, если видят ее так, как Сергей Соловьев?
|
