Сообщения оставленные с IP-адреса: 178.94.118.135
Фильм: 9 1/2 недель
9 1/2 недель (Nine 1/2 Weeks / 9 1/2 Weeks)
В слишком ярком свете.
Картина Эдриана Лайна 9 с 1\2 недель завоевала сердца людей и даже целых поколений давно. Она стала культовым драма-эротическим шедевром. Нынешнее поколение, смотря её, уже не удивляется откровенности сцен и рассказу о спутанности человеческих отношений, показанных через эротические переживания и игры главных героев. С тех пор, когда этот фильм стал высшим пиком в жанре эротической мелодрамы прошло много лет и, возможно, только теперь, пересмотрев огромное количество откровенных картин, понимаешь, что 9 с 1\2 действительно откровенен, но не наготой сексуального характера, а своим особенным художественным посылом.
Фильм намного более глубок и художественен, чем это было подано нам в своё время через масс-медиа. Микки Рурк – секс-символ 80-х и Ким Бесенджер – его напарница на этом поприще – не звёзды, которые блистают в этом фильме, а - при пристальном и внимательном вглядывании в образную систему режиссёра - целые Миры мужчины и женщины, созданные Эдрианом Лайном.
Казалось бы, фильм повествует о том, как женщина встретила мужчину, захватившего её чувства и желания, а потом поняла, что он просто парень, любящий красивых женщин и разнообразие в сексе. Поняв, что ем нужен секс, героиня ушла с болью в сердце.
Но когда подумаешь по-настоящему над фильмом, то вдруг открывается яркой световой вспышкой: фильм о слишком ярком свете, о свете который все обнажает и том, что такой свет не в силах выдержать душа человека, этот сценически яркий свет убивает таинство любви.
Все мы прекрасно помним сцену после того, как Элизабет убегает от Джона из гостиницы. Забредя в какой-то секс-клуб она видит как на полу под слепящими прожекторами женщина и мужчина занимаются любовью. Она видит вокруг них плотное кольцо мужчин, которые пристально наблюдают за этой парой. Героиня рыдает, невольно соучаствуя этому зрелищу. Почему эта сцена в фильме становится той разделительной чертой, после которой Элизабет уходит от Джона? Что же произошло на самом деле, что такого ужасного с чем не сможет жить Элизабет, будучи с Джоном?
Вспомним, что отношения и знакомство главных героев начинаются с момента, когда она видит рыбу на рынке, покупая продукты с подругой. Точно такую же рыбу мы увидим у художника, живущего в заброшенном глухом доме – увидим перед последней ночью с Джоном… Рыба символизирует нечто живущее в глубинах, что снаружи – на свету – постепенно задыхается без своей стихии, как задыхается позже любовь героини.
Что же так глубоко связывает по воли режиссёра старого одиночку-художника и чувственно-прекрасную Элизабет? В самой картине отношения с Джоном развиваются параллельно тому, когда в галерее появляются картины художника. Элизабет находит их прекрасными и совершенными, абсолютно искренне восхищаясь ими. Режиссер сознательно создаёт через полотна и художника метафору о происходящем между главными героями картины. Если быть точнее: что происходит для Элизабет? Секс и эротические отношения для героини – точно такая же тонкая материя, как и искусство. Режиссёр показывает нам это через самоудовлетворение Элизабет при просмотре на слайдах картин художника. Отношения с Джоном для неё искусство: будь то секс, или чувства. К нему она относится точно так же, как художник к своим полотнам – он живет один, искусство для него очень тонкий и глубоко интимный процесс, в котором участвовать могут только двое: он и его произведение. Художник не видит смысла выставлять напоказ порождения своей кисти. Он живёт наедине со своими полотнами и потому люди озабоченные светскими играми вокруг искусства с выставками и модными тусовками ему не нужны – они причиняют ему боль своим чуждым миром. И когда потом в конце картины он присутствует на собственной выставке – он никак не может вписаться в гламурный мир не искусства, но зрелищ. Никто его не понимает модным людям он кажется «страшным», ибо в его взгляде желание убежать от этой фальши в галерее, от такого обнажения своего глубоко духовного… Он выглядит даже жалким, в какой-то степени посторонним в этой публичной обнаженности и именно в этот момент он встречает глазами Элизабет, плачущую в стороне. Они понимают друг друга без слов, чувствуя одно и тоже. Словно становясь им, Элизабет убегает, задыхаясь, с выставки.
Элизабет умывается, будто смывая с себя грязь публичной обнаженности. Сразу же после этого идёт сцена, где она утром уходит от Джона. Можно задаться вопросом: что такого ужасного в игре с проституткой в отеле? Что такого ужасного увидела в этом героиня? Здесь и заключается та громадная глубина, что заложена в картину.
Если вернёмся чуть назад к той роковой сцене в отеле, то увидим, что когда Элизабет поднимается в номер, она встречает девочку, похожую на маленького ангела, – символ чистоты и невинности. Для Элизабет отношения с Джоном то же самое, что для художника общение с его картинами: глубокий и тайным мир души. Их секс с Джоном это искусство для героини глубоко внутреннее, как и для художника. И даже то, что Джон так часто завязывает ей глаза символизирует глубокое погружение во внутренний мир. Диалог скорее не тел, а душ. Это мир в темноте, который никто не должен видеть, ибо если его увидят, то Элизабет не сможет так жить. И это крушение внутренних отношений происходит в тот момент, когда Джон приводит в номер проститутку – именно тогда, когда в их отношения, пусть и для сексуальной игры, входит зритель, для героини рушится всё. Зритель выводит эти отношения в фильме в обнажение перед толпой, словно кто-то навёл слишком яркий свет и высветил всё в душе героини. Таинство искусства в этот момент погибает, становясь лишь зрелищем. Так же как в следующий момент зрелищем становится секс под яркими прожекторами, в окружении толпы. Смотря на это, героиня словно видит в «публичных любовниках» себя и Джона. От непереносимости боли от этого обнажения она даже начинает рыдать.
Именно после осознания ужаса зрелища Элизабет и встречает на выставке взгляд художника, ощущающего то же самое. Режиссёр словно бы говорит нам, что истинное искусство, как и истинные отношения между людьми глубоко сакрально и внутренне – это глубоко душевные материи, которые не могут существовать под слишком ярким светом.
В конце Джон понимает Элизабет и почти со слезами на глазах пытается выразить через свою внутреннюю боль, или слишком интимное для него – рассказ о родителях – выразить что понимает нарушение таинства между ними и пытается таким образом сказать что в ответ готов обнажить всё свое нутро. Но Элизабет говорит: «Поздно», ибо уже утеряна та тайная стихия, в которой могло жить настоящее чувство.
Элизабет уходит от Джона именно потому, что он введением 3-го лица разрушил тайный мир их отношений. Она не может остаться, ибо между ними уже ничего нет.
Как финальный штрих само название картины: 9 с 1\2 недель так похоже на примерно столько же месяцев, когда рождается живое, настоящее… Но мир игр и зрелищ подменяет живое и полнокровное, сокращая его до слова недель.
|
