Несмотря на то, что актер Сергей Астахов в Москве недавно, он успел удачно вписаться в звездную столичную тусовку: в его подъезде поселились поклонницы, он меняет авто, как зубные щетки, засветился в скандальных сплетнях и практически не сходит с телеэкрана.

    Написал для себя роль

    -Сереж, похоже, к тебе, как в поговорке – аппетит приходит во время еды. Почему ты решил стать еще и сценаристом, тебя что, не устраивают роли, написанные другими авторами?

    - Нет, я вполне доволен тем, как складывается моя актерская судьба, причем, как ты верно сказала, в своих персонажей я влюбляюсь во время еды, то есть во время съемок. К тому же, у меня еще не такой громадный список фильмов, чтобы сказать: «Ах, как мне надоело играть этих мерзавцев, или этих слащавых мальчиков», - может быть лет через двадцать я что-нибудь такое выдам, почивая на лаврах званий, наград и всенародной любви. Но лучше напишу себе сценарий, чтобы на этих самых лаврах от самодовольства и лености не почить.

    -Как же все-таки появился сюжет фильма «Побег»?

    - Мы снимались вместе с Женей Мироновым. Как-то разговорились, он обмолвился, что хотел бы сыграть в современном, жестком кино, с погонями, трагедиями, с борьбой за выживание и местью. Попалась книга Олега Погодина «Рецепт для палача», понравилась - вот я и написал этот сценарий, а Женя показал его Егору Кончаловскому – получилось, по-моему, неплохое кино.

    -Наши коллеги-журналисты уже успели заметить сходство сюжета с голливудским «Беглецом». Что скажешь в оправдание?

    - Все уже когда-то написано и повторяется бесконечное число раз: рождение, любовь, смерть – это жизнь… Даже моя любимая лента «В джазе только девушки» не оригинальна – не так давно я случайно увидел картину с таким же сюжетом, снятую в 40-х годах.

    -Кстати, твоя дружба с Евгением Мироновым послужила поводом для не совсем ординарных сплетен – одна газета глумилась над снимком, на котором вы стоите обнявшись.

    - Сейчас я обниму вас обеих, и меня обвинят в групповухе. Я стараюсь не слышать никаких сплетен, а друзей выбираю по их человеческим качествам. Мне интересно общаться с теми, кто «выше» меня, кто опытнее, талантливее, больше знает, большего достиг – это продуктивное общение, оно много мне дает, «приподнимает». Поэтому я стараюсь поддерживать приятельские отношения со многими партнерами по съемочной площадке.

    Родился по тревоге

    -В Москве ты недавно, а откуда родом?

    - Я родился в Воронежской области, в колхозе «Красный Лиман» - есть такое замечательное место в нашей стране. Родился, можно сказать, по тревоге, поскольку и отец и мать военные. До двадцати одного года вместе с родителями скитался по гарнизонам – Хабаровск, Владивосток. Отслужил армию…

    -Погоди, не гони. Что запомнилось из детства?

    - Сахалин, военные корабли, тайга. Ездил с отцом на рыбалку, там ведь рыба какая деликатесная: кета, горбуша, семга, икру возили ведрами, рыбу пожарными машинами…

    -???

    - Да, мы выезжали на рыбалку на пожарной машине, ставили ее где-нибудь на отмели против течения и включаешь фары. Рыба, которая идет на нерест, плывет на свет, думая, что это солнце. А мы позади машины растягиваем сети – через мгновение они полны. Остается закинуть добычу в бак с водой и ждать, когда рыба с перепуга начинает нереститься, а потом подставляешь ведро, открываешь кран и получаешь двадцать килограммов икры и свежую рыбку в баке. Вся рыбалка занимает минут пятнадцать от силы.

    -Хорошая информация для рыбнадзора! Как же тебя от такой роскоши занесло в актеры?

    - Так получилось. В армии попал в танковые войска, на первых же учениях понял, что мне это не очень нравится, быстренько научился играть на теноре-тубе – тренировался в туалете, и меня взяли в оркестр. К окончанию службы отец подал в отставку, и я возвращался из армии уже в Воронеж. Там, прежде чем окончательно остановить свой выбор на актерской профессии, работал грузчиком в универмаге – носил грампластинки, учился в школе УКВ-радиомеханика – налаживал связь со спутником, даже поступил в политехнический институт на авиационный факультет. Но, в конце концов, оказался в Воронежском институте искусств – сам не помню как. А когда начал учиться, играть этюды, мне так понравилось, меня просто ошарашило новое, неожиданное для меня чувство. Я ведь в театр даже, как зритель не ходил, и вдруг сам стал играть. После института у меня довольно удачно складывалась карьера в родном Воронеже, я играл главные роли и в театре драмы, и в модном у нас камерном театре, и в ТЮЗе, даже кукольный театр меня приглашал – вот только до оперы дело не дошло. А потом вдруг собрался и уехал в Москву.

    Машина – дом родной

    -Даже не спрашиваем: было ли страшно ехать в огромный город – ты не похож на робкого. Вопрос другой: тебя в Воронеже ничто не держало?

    - Держало, но отпустило. Жена и дочка.

    -Жена чем занимается?

    - Она актриса, Вика Адельфина, мы познакомились в институте, на вступительных экзаменах: вошел, увидел…

    -Победил!?

    - Не-е-ет! Все было не так просто – нормальная классическая формула: свидания, ухаживания, и лишь через пять лет мы поженились. Родилась дочка Машенька, сейчас ей шесть лет, красавица! К сожалению, я не достаточно времени посвящал дочке, она подрастала на руках жены и моих родителей. Я уехал в Москву, когда Машенька только родилась, спасибо Вике, что дала мне такую возможность. Я понимал, что либо я уезжаю в этот большой, незнакомый город и пробиваю там себе дорогу, либо навсегда остаюсь в Воронеже. Потом, когда дочке было полгода, Вика приезжала ко мне, но жить в Москве было негде. Сейчас все нормально, у меня наконец-то появился свой дом, жена пытается работать в Москве, дочка уже подросла, и я подумываю, что пора бы родить второго ребенка.

    -Почему ты уехал именно в Москву, в других крупных городах тоже есть театры?

    - Потому, что артист – это публичная профессия, значит, его задача показать себя наибольшей публике. Москва в этом смысле предпочтительнее. Я прекрасно понимаю тех, кто сюда рвется, труднее мне понять тех, кто остается в провинции – это застыть на одном месте. Конечно, я понимал, что меня здесь никто не ждет. Я приехал сюда на машине, первое время и работал на ней – развозил разные заказы, и жил в ней. Меня гоняла милиция. Потом пустили ночевать друзья из театра Маяковского – в Серебряном бору у них было что-то вроде дачи, я спал на полу. Ни в одно агентство на учет меня не ставили, поэтому работу искал сам. Узнал, что в театр Александра Калягина нужны мальчики, показался – сразу взяли. Стал ночевать в гримерке театра, тоже на полу – Москва для меня начиналась с «полового» периода. Ну а потом постепенно все наладилось – снялся в первом фильме «С днем рождения, Лола» с Катей Гусевой и Володей Симоновым и пошло-поехало: я поработал в «Сатириконе», у Грымова, съездил в Лондон – английский режиссер ставил «Бориса Годунова», и со мной сразу подписали контракт – играл русского пленника…

    Влюбленность для душевного полета

    -По твоим словам получается, что ты – везунчик, как то у тебя все само собой получается.

    - Это не совсем так, я добросовестно хожу на все кастинги, я снялся в немалом количестве рекламных роликов. Просто сейчас, наверное, пришло мое время.

    -У многих актеров отрицательное отношение к работе в рекламе, да и режиссеры не любят «засвеченные» лица. Ты снимался по убеждению или, чтобы заработать денег?

    - Мне не стыдно за те товары, которые я рекламировал, допустим, сок «Рич» я сам все время пью, и пиво «Пилснер» - мое любимое – это мировая марка, продается во всем мире. И Кофе «Нескафе Голд» пьют везде – я видел: в Лондоне висит моя фотография. Я рекламирую то, чем сам пользуюсь, если бы мне предложили сняться в ролике плохого товара, я бы отказался. А что касается режиссеров… Лет пять назад на это обращали внимание, сейчас уже другое отношение, я снимался у Хотиненко, у Шахназарова, у других достойных режиссеров, и ни у кого не возникало вопроса: засвечено мое лицо в рекламе или нет.

    -Сегодня ты можешь сказать: мое положение стабильно, я достиг того, чего хотел?

    - Я еще не сыграл ту роль, которую хотел бы. Какую? – не скажу, пока это мой секрет. Но стабильность появилась. За последние четыре года у меня больше двадцати картин, из театра я ушел… Я уже наигрался непосредственно в труппе театра, больше не хочу, я прекрасно знаю, что такое закулисная сторона театра – тратить силы на интриги мне не интересно, потому что победить в этой войне невозможно. Даже если ты сможешь отстоять свои позиции, ты истратишь столько сил, что на творчество уже ничего не останется. Я могу играть, как приглашенный артист, но в труппу не хочу. Бытовая стабильность появилась – у меня есть своя квартира, хоть не такая большая, как мне хотелось бы, но зато в центре, есть машина…

    -Говорят, за шесть лет в Москве ты сменил больше двадцати авто?

    - Да, хорошие машины – это мой пунктик. Я приехал в Москву на праворукой «Тайоте» - она была моим домом, неким символом стабильности и защищенности. Каждая следующая машина – новый этап жизни. Может быть я такой непостоянный, а может быть просто не могу найти свой авто-идеал. Мне нравится скорость, и я покупаю мощные, быстрые машины, люблю выжимать из них максимум. Могу похвалиться личным рекордом: домой в Воронеж, в гости к маме доехал за три с половиной часа – это восемьсот километров.

    -Как же ГАИшники не открыли на тебя сезон охоты?

    - Я выехал в четыре утра – в это время самый сладкий сон.

    -В личной жизни ты более постоянный, или тоже нарушаешь правила движения?

    - В личной жизни я 12 лет женат на одной женщине. Но состояния увлеченности, легкой влюбленности не исключаю. Оно необходимо мужчине, тем более актеру для тонуса и душевного полета.

    апрель 2005 года