Его дебют в кино был очень заметным – о культовой картине Элема Климова «Иди и смотри» слагали легенды. Однако, юный актер Алексей Кравченко далеко не сразу определился с выбором профессии. Теперь он лицо рекламного постера модного экшин-сериала «Спецназ». Но, несмотря на это Алексей и сейчас делит свои интересы между кино, театром, музыкой и спортом.

    Пока не кусаюсь

    - Легенды и в самом деле ходили: и про то, что Климов подвергал юных актеров гипнозу, чтобы ввести в сюжет, и то, что морил голодом, приближая образ жизни в киноэкспедиции к тяготам военного времени и то, что исполнитель главной роли после съемок сошел с ума. На сумасшедшего ты, Алексей не очень похож – как с остальными слухами?

    - Детский психолог на съемках был, но ни в какой гипноз меня не вводили – шла серьезная, тяжелая работа с большими нагрузками и режиссер боялся нервных срывов. Наверное, мне помогало мое увлечение музыкой, редкие минуты свободного времени я играл на гитаре, насочинял кучу песен. Стрессов не было, Элем Германович Климов никогда ничего от меня не требовал, но я знал, что он верит в то, что я делаю, и я понимал, раз этот человек в меня верит, то я сделаю все. Единственной сложностью для меня было то, что я был такой розовощекий, а мне надо было играть заморыша. Так что приходилось сидеть на диете и даже иногда голодать, постоянно хотелось есть и спать. Слухов ходило много, говорили, что Климов повесился, Кравченко сошел с ума и его лечили три года – меня об этом не раз спрашивали: «Как вы себя чувствуете после лечения?». «Спасибо, нормально, - отвечаю, - пока не кусаюсь». Из-за съемок я пропустил почти весь учебный год, да еще в школу пришел худой и седой - ради съемок последних кадров, в которых мой герой становится, словно семидесятилетний старик, седым, меня выкрасили стойкой импортной краской. В общем, одноклассники шушукались за моей спиной, но довольно быстро поняли, что кроме цвета волос во мне ничего не изменилось, и стали относиться ко мне, как прежде.

    - В театральное училище уже тогда решил поступать?

    - Нет, тогда я увлекался музыкой и спортом, мечтал создать свою группу, с переменным успехом такие группы время от времени появлялись, потом разваливались, потом собирались новые. В общем, благополучно дотянув до призывного возраста я пошел в военкомат и заявил, что хочу служить в морской пехоте. Разглядывая мою спортивную фигуру, все улыбались и кивали мне, а в результате отправили на три года в подводники. Правда, по-честному я служил года полтора, потом сколотил музыкальную группу и ездил с концертами. В общем, я всегда знал, что буду работать на сцене, но еще не выбрал в качестве кого – музыканта, актера или спортсмена. После армии я еще некоторое время работал в кооперативе – делал крыши, в строительном смысле, а не в бандитском. Потом жена уговорила поступать в Щукинское училище.

    Будущая жена меня выбрала из списка

    - Когда ты успел жениться?

    - Практически сразу после армии. История эта началась, когда я еще служил. У меня был друг с первого дня службы, он до армии учился в институте, и был приказ: всех, кто не доучился, отправить на дембель. Друг поехал домой, познакомился с девушкой и попросил ее, чтобы она нашла подругу, которая бы написала мне письмо, мол, киснет там парень, ракушек на себе выращивает… Мне приходит письмо, в котором всего три строчки: «Меня зовут Алиса, у нас хорошая погода, ты не грусти». И вместо фотографии рожица нарисована. Мне этого показалось мало. А я как раз собирался в отпуск и сообщил другу, мол, встречай в Домодедово. Но случилась плохая погода, и наш самолет посадили в Шереметьево. Беда в том, что друг не знал моего адреса. Тогда Алиса пошла в милицию, вытребовала адреса всех Алексеев Кравченко, проживающих в Москве моего года рождения и выбрала из списка того, на кого упал взгляд. Когда я приехал домой и на пороге закричал: «Я дома!», - я понял, что у нас гости. Позже Алиса рассказывала: «В тот момент, когда ты закричал: я дома, - я поняла, что ты свой человек». Потом я дослуживал, вернулся и еще довольно долго добивался ее руки, не сдавалась пол-года.

    - Супруга чем занимается?

    - Сидит дома и мечтает пойти учиться, работать… пусть делает, что хочет, я не строгий муж. А пока мне удобно, что есть кому меня накормить, поддержать и слезы вытереть, сына воспитывать, а то у меня совсем нет времени. Когда Алешка был маленький, он долгое время считал, что Конек-Горбунок и Илья Муромец - из одной сказки. Бывало, что после рабочего дня я пытался приобщиться к родительскому долгу, почитать сыну сказку на ночь, и на середине первой страницы засыпал. Алеша меня будил и требовал продолжения, я вздрагивал, открывал первую попавшуюся страницу и продолжал читать, не замечая, что это уже совсем другая сказка. Сейчас сын уже большой, учится в третьем классе.

    - Как у вас в семье обстоит дело с ревностью – все-таки ты популярный актер, наверняка, девочки-поклонницы вьются вокруг?

    - Ревность закончилась лет десять назад: я учился, приезжал поздно, весь день в обществе однокурсниц – жена стала сценки устраивать. Я ее свозил в училище, на репетиции, она поняла, что такое актерская жизнь – на этом ревность закончилась. Много раз она меня видела на съемках – я приходил домой или в гостиничный номер, падал и самое главное было поймать мое тело, когда оно еще не коснулось подушки. Если коснулось, то уже со мной даже разговаривать бесполезно, не то, чтобы ждать каких-то действий. Между супругами должно быть доверие, а нафантазировать параноидально, даже на пустом месте можно что угодно, но этим ты только себе самому сделаешь плохо. Вот такое у меня отношение к ревности. Я конечно не говорю о ситуациях, когда «подвиги» совершаются прямо на глазах друг друга.

    - Это теория, а на практике, что бы ты сделал, если бы узнал об измене?

    - Если бы я, допустим, увидел свою жену с каким то мужчинкой – ему бы был конец – это точно, и 16 суток расстрела моей жене. Нельзя меня назвать ревнивым, но башку бы оторвал точно, сначала ему, потом ей. Просто я не вижу себе конкурентов…

    - И все-таки, твои поклонницы заставляют твою жену поволноваться?

    - Ну что вы, они у меня воспитанные, приходят на спектакль с цветами – я в театре Пушкина в одном спектакле играю, записочки передают, письма присылают, в интернете 274 сайта обо мне сделали – все, как положено! Одна девушка написала мне, что поспорила с друзьями на 100$, что я вышлю ей свою фотографию. Мне понравилась ее откровенность, и я пошел на эту авантюру – отправил ей фотографию со словами: «Ты выиграла». На днях от нее приходит еще письмо, а в нем 10$ - мой процент. Вот теперь думаю, отвезти этой девушке подарок и вернуть ей деньги, она как раз живет там, где я сейчас снимаюсь, в Севастополе.

    - На этом она заработает еще 200$.

    - Ха, там похоже уже идут споры на более крупные деньги, девчонка озолотится. Молодец, здорово придумала! Вообще приятно, когда тебя узнают, просят автографы, иногда, правда ведут себя бесцеремонно, как с верблюдом в зоопарке, просто подходят, берут под локоток, разворачивают, фотографируют, только по морде не хлопают – ни «извините», ни «спасибо». Сейчас я снимаюсь в продолжении сериала «Спецназ», съемки проходят в Севастополе, на площадку каждый раз приходят человек двести местных зевак. Как-то стою с одним коллегой, подошли девушки, взяли у него автограф, поворачиваются ко мне: «Ну, и вы тоже дайте. Мы вас знаем, где-то видели, вы – Женя Миронов. Как не Женя? Ну, какая разница, все равно, дайте автограф». Я подумал: «Бедный Женя, где-то они его видели – такой неизвестный актер», - и отошел, не дал им ничего. я был в Талине у друзей, там люди совсем иначе воспитаны: на улице узнают, улыбаются, кланяются, но никогда не подходят.

    В лапах шестипалой любовницы

    - Ради искусства приходилось идти на жертвы?

    - Ну а как же, все-время жертвую своим аппетитом, начиная с «Иди и смотри» и по сей день от меня все требуют, чтобы я похудел. Я ведь в юности серьезно увлекался спортом: штанги, культуризм, бодибилдинг. Я сам не понимал, зачем я этим занимался. Но я достиг немалых результатов – весил 120 кг, ребята, которые знали меня по спортзалу говорили: «Бросай свой театр, иди на подиум выступать вместе с нами, как профессионал». И в какой-то момент, гуляя с собакой, я задумался: «А надо ли мне это? Нет». Я тогда учился на третьем курсе «Щуки», меня отправили на практику в театр Вахтангова, когда я только вошел в театр и Ульянов меня увидел – у него был шок, он произнес одно слово: «Похудеть!», - я был просто огромный. Через несколько месяцев я вошел в театр совсем в другом виде, меня даже спрашивали, а не заболел ли я.. Так что и для кино, и для театра мне часто приходилось худеть. Правда, в «Спецназе», наоборот требовалось много тела, нас, актеров, даже заставляли каждый день в спортзал ходить.

    - Это единственная жертва?

    - Может быть, еще травмы. Я стараюсь все трюки выполнять сам, кроме тех, которые требуют специальных навыков, но при этом очень ревностно отношусь к тому, чтобы в кадре было видно, что это именно я, а не дублер лезу в прорубь, или прыгаю с крыши. Если уж страдать, так знать за что. Поэтому травмы случались со мной довольно часто. Помнится, снимали мы «Цветы от победителя», мой герой по сюжету раздевается, лихо прыгает в воду и купается. Съемки проходили в Белоруссии, на какой-то технической речке, типа нашей Яузы, на дне промышленные отходы, арматурины железные, но специально обученные люди дно проверили. Я первый дубль прыгнул, второй, третий… А потом режиссер решил точку сменить – ныряю и попадаю грудью на камень, который сплошь порос черными ракушками, разрезаю грудь, но эпизод доделываю. Вылез из воду весь в крови – шесть глубоких ран. Меня обернули рубахой, зажали раны и повезли зашивать в хоть какую-нибудь больницу. «Хоть какой-нибудь» больницей оказалась психушка. Я сижу в машине, сопровождавшая меня костюмерша пошла договариваться с врачами, возвращается и говорит: «Ты не поверишь, здесь врачи, как наши телохранители, и габаритами и выражением лица. Я им, мол у нас там актер разрезал себе грудь…А они: «Сам себе разрезал? А как это он?». Я легко могла сдать тебя в психушку». В конце концов, меня отвезли в Минск, засандалили укол под лопатку – жутко болезненный, и я дня 3-4 еле-еле шевелил рукой. Но это не все страсти. На следующий день мы снимали, как моего героя ранят в плечо. Впервые я видел пьяного пиротехника - мне сделали накладку, я спросил: «Сильно бахнет?». «Не-е-ет». Так ухнуло, что я оглох на одно ухо, и больше месяца этим ухом не слышал вообще ничего. И напоследок, во время съемки на лестничной клетке я подвернул ногу. Приезжаю домой весь порванный, жена спрашивает: «Какая женщина тебя так уделала?» Отвечаю: «Шестипалая», - и в придачу хромой, глухой «…и отзывается на имя Счастливчик», - как в анекдоте о пропавшем псе.

    - После таких экстремальных съемок, наверное отлеживаешься на диване – как предпочитаешь отдыхать?

    - Мечтаю поваляться на диване, но как только на нем оказываюсь, понимаю, что без действия не могу, встаю и еде в студию – я ведь играю в музыкальной группе.

    - Детское увлечение не заброшено?

    - Нет, и даже вышло на профессиональный уровень, нас уже приглашают выступать с концертами. Это моя отдушина, часть души, ее состояние. Почему-то считается, что если тебе за 30-ть, ты должен играть что-то спокойное, типа джаза, а мы выбрали смесь электронной музыки и металла – ничего, уже есть своя публика, поклонники. Группа называется «Гуарана» – это южноамериканское растение, которое издревле используется как тонизирующее средство. В общем-то наша музыка служит той же цели.

    - При всей твоей многоплановости, ты не собираешься заняться бизнесом?

    - Я не могу сказать, что я такой уж бизнесмен, не родился я торгашом, или не дорос еще. Может попозже… есть одна идея, чисто техническая – у нас этого нет, но можно сделать. Но пока я раскрывать идею не буду – упрут.