Сорок лет назад (6 апреля) вышел фильм 2001: Космическая одиссея, сформировавший современное видение жанра научной фантастики и окончательно утвердивший своего автора в качестве одной из наиболее творческих и независимо мыслящих фигур в кинематографе. Вслед за Одиссеей Стенли Кубрик планировал сделать еще одну масштабную постановку, Наполеон. Интервью было взято Джозефом Джелмисом в период разработки этого проекта, так и оставшегося нереализованным.
G: Создание Одиссеи заняло три года – шесть месяцев подготовки, четыре с половиной месяца работы с актёрами, полтора года на съёмки спецэффектов. Сколько времени уйдёт на Наполеона?
K: Значительно меньше. Мы надеемся начать съёмки к зиме 1969-го, а натурные съёмки – батальные сцены, сцены на местах событий и т.д. – должны быть закончены за два-три месяца. После этого на работу в студии должно уйти ещё примерно три-четыре месяца.
G: Где будут проходить натурные съёмки? Непосредственно на местах событий?
K: Я пока ещё не принял окончательного решения, впрочем, есть несколько многообещающих вариантов. К сожалению, осталось очень, очень немного исторических мест, где мы могли бы снимать батальные сцены. Земля по большей части попала под городскую и промышленную застройку и местность настолько искажена современными зданиями, что почти невозможно избежать анахронизмов: представьте себе, летит эскадрон гусар, а на заднем плане - завод "Фиат". Мы сейчас как раз озадачены поиском подходящих мест для съёмок, а также тем, чтобы найти массовку для батальных сцен. Нам нужно около сорока тысяч пехотинцев и десять тысяч кавалеристов для масштабного сражения. На практике это означает, что нам нужно найти страну, которая согласится предоставить нам часть своих вооруженных сил – можете себе представить, сколько стоит нанять пятьдесят тысяч человек на какое-то время. И когда мы найдём подходящее место, возникнут новые серьёзные организационные проблемы – например, нам нужно, чтобы место, где мы будем снимать, находилось недалеко от города или деревни, или казарм, где будут размещены войска. Представьте, сорок тысяч пехотинцев, грузовик берёт около сорока человек, значит, нам нужна тысяча грузовиков, чтобы перевезти их с места на место. Так что нужен не просто подходящий ландшафт, нужно, чтобы этот подходящий ландшафт находился в пешей доступности от места размещения войск.
G: Если не считать постановку Война и мир, где, как сообщалось, было задействовано шестьдесят тысяч военнослужащих собственной, советской армии, есть ли примеры, когда в съёмках фильма участвовали сорок тысяч военнослужащих другой страны?
K: Сомневаюсь.
G: А как вы тогда собираетесь убедить какое-то правительство предоставить в ваше распоряжение сорок тысяч солдат?
K: В таких вещах всегда нужно быть оптимистом. Если это окажется невозможно, я, разумеется, постараюсь обойтись меньшим числом людей, но только когда все без исключения возможности будут исчерпаны. Я бы не хотел фальшивить, поскольку наполеоновские битвы как раз тем и отличаются, что в них огромные массы войск двигались с почти хореографическим изяществом. Я хотел бы отразить это в фильме, а чтобы этого добиться, нужно воспроизвести обстановку тех сражений в мельчайших деталях.
G: Сколько людей было задействовано в сценах окопной войны в Тропах славы?
K: Это совершенно другая история. Там было примерно восемьсот человек, все из немецкой полиции. В это время полиция Германии как раз прошла трехгодичную армейскую подготовку и имела фактически военную выучку. Для нас это было как раз то, что надо. Мы делали фильм на Geiselgesteig Studios в Мюнхене и поле битвы, и шато, где мы снимали, находилось в тридцати пяти – сорока минутах от студии.
G: Если вы не можете использовать исторические места сражений, как вы добиваетесь соответствия ландшафта в тех местах, где вы снимаете?
K: Есть ряд способов это сделать, и это очень важно для точности картины, поскольку ландшафт является существенным фактором хода и результатов наполеоновских битв. Мы очень тщательно изучили все места сражений по рисункам и наброскам и теперь вполне готовы к тому, чтобы подготовить ландшафты. И даже с чисто схематической точки зрения, наполеоновские битвы столь красивы, такой, знаете, гигантский смертоносный балет, что имеет смысл затратить все необходимые усилия, чтобы разъяснить зрителям все нюансы размещения и движения войск.
G: Что значит "разъяснить"? При помощи графики или дикторского текста?
K: Иногда - в дикторском тексте, иногда – анимацией карт, но самое главное – самой картинкой сражений. Предположим, вы хотите разъяснить, что во время битвы при Аустерлице Австро-русские войска попытались отрезать Наполеона от Вены, а затем развили эту идею до двойного охвата. Наполеон ответил на это ударом в центр и рассек их силы надвое. Это несложно показать на карте, на натуре и в дикторском тексте. Я думаю, очень важно донести до зрителя суть сражений, потому что в них есть эстетический гений, и чтобы оценить его, не нужно иметь специальное военное образование. Здесь замешана эстетика, это почти также, как хорошая музыка, или чистота математической формулы. Именно это качество я хочу передать в фильме, наряду с омерзительной реальностью боя. Понимаете, существует роковое несоответствие между явной визуальной и логистической красотой исторических битв того далёкого прошлого и их последствиями для людей. Также, например, вы можете любоваться игрой орлов, парящих высоко в небе, и с земли вам не видно, что они там рвут на части голубя, и в этом весь смысл их игры. Но когда вы от них на значительном расстоянии, эта сцена прекрасна.
