Эта актриса называет себя театральной, и много лет была популярна лишь среди поклонников Театра имени Маяковского. Она не стремилась на киноэкран, но так уж получилось, что настоящую славу Ольге Прокофьевой принесла именно работа в телесериале.

    Жанна Аркадьевна – это навсегда

    - Наверное, совсем не оригинально, начать разговор с сериала «Моя прекрасная няня». Но, на сегодняшний день он очень популярен, и если мы обойдем его стороной, читатели нам этого не простят. Как вы уживаетесь со своей героиней Жанной Аркадьевной, характер у дамочки, мягко говоря, непростой?

    - У нее есть оправдание – она больше десяти лет безответно влюблена в мужчину, у нее нет ни детей, ни семьи. Да, она экзальтированная, манерная и вздорная, иногда очень противная, но, в общем-то, безобидная и по-своему обаятельная женщина. Мне очень хотелось, чтобы образ получился очеловеченным. Очень повезло с командой, на съемках почти семейная обстановка: вместе обсуждаем сценарий, что-то придумываем, импровизируем, да еще успеваем друг над другом подшучивать. Однажды по сценарию я должна была лакомиться леденцами. Так, Жигунов со Смолкиным посыпали их красным перцем – мне понадобилось немало усилий, чтобы сохранить на лице выражение удовольствия. В ответ я попрятала все Сережины шпаргалки с текстом и с интересом наблюдала, как он выкручивался из этой ситуации.

    - Друг на друга не обижаетесь?

    - Да, что вы? Это шутки, которые помогают немного расслабиться - у нас ведь довольно напряженный график работы. А после съемок у каждого еще свои собственные проекты, так что смех и розыгрыши – необходимое лекарство от усталости.

    - Скажите, а эта роль не оказала вам «медвежью услугу», то есть вас не стали воспринимать зрители и режиссеры в плане только этого амплуа?

    - «Медвежью услугу» может оказать любой длинный сериал. В последнее время меня постоянно спрашивают: «Не боитесь ли, что Жанна Аркадьевна – это теперь for ever?». Нет, не боюсь, допустим, сейчас я снялась в сериале «Лик обманутых жен» и благодарна режиссеру Татьяне Воронец, что она мне предложила роль совсем другой женщины, она тоже преуспевающая business-woman, но ее история совершенно не похожа, там трогательная и бескорыстная взаимная любовь. Но, говоря о «медвежьей услуге», Жанна Аркадьевна иногда проявляет себя не вовремя: когда поле съемок я еду на спектакль, я не всегда успеваю перестроиться и, уже на сцене замечаю у себя ее жесты, интонации.

    - То есть дамочка уже живет своей собственной жизнью, да еще влезает и в вашу личную, закадровую?

    - Иногда и в мой домашний гардероб. Это не редкость, что актеры снимаются в своих вещах. По замыслу наших художников, у такой преуспевающей дамы, как моя героиня должно быть все на высшем уровне: самый лучший макияж, самые потрясающие прически, которые мне делает совсем юная, но очень талантливая художник-гример Анастасия Хорева; и самая дорогая одежда: допустим, шуб штук шесть, не меньше. Пришлось отдать ей свою единственную, а остальные собирать «всем миром»: у моей сестры, у Насти Заворотнюк, у бухгалтера…

    - Нетрудно представить реакцию зрителей, когда они видят Жанну Аркадьевну собственной персоной в тех же нарядах в ближайшем супермаркете или во дворе.

    - Да, смешного много, например, во дворе дети каждый вечер меня дожидаются, дотемна не уходят домой только, чтобы поприветствовать: «Здравствуйте, Жанна Аркадьевна!»,- или чтобы схватить за рукав, иногда звонят в домофон. Девочки уже перезнакомились в интернете и все вместе приходят на спектакли, встречают потом у служебного входа, такие доброжелательные, дарят цветы – море цветов: я купила новых девять ваз, потому что тех, которые были дома, уже не хватает. Мне делают необычные сюрпризы: то подарят игрушечного поросенка, который хрюкает, как Жанна в одной из серий, то лягушку по имени Жаба Аркадьевна, плакаты, открытки, наклейки в немыслимых количествах… А на днях подарили игральные карты «Моя прекрасная няня», там все наши «мордочки», я – Дама Пик! Так получилась, что из всех главных персонажей «Няни…» я одна театральная актриса, Настя Заворотнюк из театра Олега Табакова ушла, Боря Смолкин из другого города, Сергей Жигунов в театре не служит, поэтому поклонники переключились на меня: они посещают все спектакли и «лихо зажигают» в зале, и поэтому мои театральные роли сильно выросли в рейтинге. Спасибо большое им за это.

    Мастер эпизодов

    - У вас в кино немного работ. Помните свою первую роль, первый опыт на съемочной площадке?

    - Такое должно запоминаться, но у меня в голове почему-то сразу ничего не возникает… Наверное, кино меня застало в ГИТИСе… была проба, но какого-то трепета не помню - я к этому отнеслась, как к очередному этюду: сюжет из времен Великой отечественной войны, мы с моим партнером купались в речке, помню допотопный купальник, жуткий холод и юношеский максимализм: так надо для кино! Глупая жертвенность.

    - Искусство требует жертв, кажется, вся ваша профессия на этом построена.

    - Жертвы оправданны, когда создается шедевр типа «А зори здесь тихие» или «Сибирский цирюльник», когда это задумано ради гениального сюжета – тонуть в болоте, купаться в проруби, когда потом смотришь на экран и захватывает дух от реальных переживаний. А когда из-за проволочек или экономии средств снимают пляж в ноябре – это глупо.

    - Согласны. Но вернемся к вашей кино-карьере.

    - Кино-карьера, наверное, это громко сказано. У меня, в основном были яркие, характерные эпизоды – слава Богу, в те времена режиссеры ходили по театрам и, увидев меня, приглашали. Мне довелось поработать у Андрея Эшпая, у Вадима Абдрашитова, у Аллы Суриковой – в «Московских каникулах» мы с Лией Ахеджаковой и Машей Ароновой играли аферисток, сняли несколько замечательных сцен, а в картине осталась лишь одна. Это обидно, но чаще так и бывает: из нескольких снятых сцен, после монтажа остается одна или две. А потом была работа в сериале «Воровка» - поначалу героиня чем-то напоминала Жанну Аркадьевну, но потом жизнь дала ей хороший пинок, и она изменилась, стала делать добро. На самом деле, я все-таки больше театральная актриса, а работа в «…Няне» мне понравилась именно своей театральностью – есть постоянный контакт со зрителем, каждый раз разыгрывается маленький одноактный спектакль, да и продолжительность работы в одном и том же коллективе почти как в театре.

    В театральный верхом на свинье

    - А вы помните, когда началась эта любовь к театру?

    - Конечно, это все идет из детства. Есть вещи, которые моя память не стерла. Память - она такая хитрая штука, с ней ничто не запланируешь: что хочет - стирает навсегда, что хочет - оставляет на всю жизнь, подробно до самой мелочи. Актерские способности я проявляла с детства – в пять лет любила развлекать гостей танцами, а в восемь заявила, что буду актрисой детского театра: именно детского, потому что во взрослом надо целоваться. Я помню, как первый раз поднялась на сцену – это было в драмкружке, в котором я занималась с шестого класса, никогда этого не забуду: как тряслись колени, и зуб на зуб не попадал. Моя первая роль – Чебурашка! Кстати, когда узнала, что Сергей Жигунов тоже дебютировал в этой роли, очень смеялась. Потом помню, мы ездили на Мосфильм на пробы – помощница режиссера отбирала светловолосых и голубоглазых девочек, записывала координаты, но так и не перезвонила. Навсегда запомнила, как меня принимали в пионеры: мне повязывали галстук, и таким же красным пламенем горели мои уши.

    - Вы росли в Москве?

    - Нет, в подмосковном Одинцове. Мои родители, мама Софья Прохоровна и папа Евгений Александрович познакомились на Урале, после свадьбы переехали в Подмосковье. А я родилась на Урале, когда мама на недельку поехала к своим родственникам. У меня есть еще сестра Лариса, которая старше на полтора года, мы обе с малых лет занимались музыкой - мама считала, что девочки непременно должны уметь играть на фортепиано. У меня было обычное детство ребенка, родители которого много работали: зимой кружки, летом пионерский лагерь. После школы пошла поступать в ГИТИС и провалилась, отработала год в бухгалтерии на Центральном телевидении, и снова срезалась на конкурсе в институт. И вдруг узнала, что Андрей Александрович Гончаров ведет срочный добор ребят к себе на курс, и помчалась в театр Маяковского. Видимо от отчаяния я выдала весь свой репертуар, все, что было в памяти, читая басню, изображала свинью, чем очень рассмешила Гончарова. Меня приняли, и началось обучение у замечательных педагогов: Марка Анатольевича Захарова, Ирины Ильиничны Судаковой, Сергея Ивановича Ящина…

    - Говорят, Захаров приглашал вас к себе в театр, почему не пошли?

    - Так получилось, что Андрей Александрович Гончаров был руководителем нашего курса, он первый предложил мне пойти в «Маяковку», он брал туда весь наш дипломный спектакль «Завтра была война». Кроме того, уходила в декрет Женя Симонова, и Гончаров хотел передать мне все ее роли. А Марк Анатольевич предложил мне место в театре, но предупредил, что ролей пока не будет. Мне было очень лестно его предложение, тем более, что оно было сделано мне одной со всего курса, но хотелось играть, и я пошла к Гончарову. С тех пор прошло двадцать лет, я по-прежнему в театре Маяковского и ни разу об этом не пожалела.

    Влюблялась часто и самозабвенно

    - Воспоминания о юности получились уж очень деловыми, а ведь это самая романтическая пора. Неужели, вгрызаясь в творческие дисциплины, вы ни разу не влюбились?

    - Почему же? Я влюблялась часто и самозабвенно! И в школе, и в институте, но серьезные отношения смогла себе позволить только после окончания учебы.

    - Интересно узнать, где, его величество случай свел вас с одиозным персонажем Владимиром Гусинским?

    - Когда мы познакомились, он еще не был одиозным, он был студентом третьего курса ГИТИСа, а я только собиралась туда поступать. Однажды друг нашей семьи, офицер ГАИ остановил за нарушение парня и, случайно узнав, где тот учится, попросил вместо штрафа помочь мне с подготовкой к экзаменам. Володя согласился и действительно очень мне помог – именно он посоветовал читать басню «Свинья под дубом», которая потом так развеселила Гончарова. Пока я училась, мы иногда перезванивались. Позже, когда я уже работала в «Маяковке», мы с Володей случайно встретились на бензоколонке… И тут внезапно вспыхнула любовь! Он очень красиво и романтично за мной ухаживал: допустим, однажды нас остановил сотрудник ГАИ, проверил у Владимира документы, потом заглянул в салон и, увидев меня, воскликнул: «Ой, я вас узнал, вы знаменитая актриса Ольга Прокофьева!». Я в недоумении, потому что никакой «знаменитой» я не была, а он как фокусник извлек из-за пазухи букет цветов и протягивает мне. Эту сценку специально срежиссировал для меня Володя. Такие отношения продолжались четыре года, официально замуж я так за него так и не вышла. Он очень талантливый, интересный и внимательный человек, и мне с ним было легко и комфортно, но… Но я влюбилась в актера моего театра Юрия Соколова: красивый, высокий, романтический герой, мимо которого трудно пройти, у которого полно поклонниц. Мы вместе играли в спектакле «Завтра была война», вместе репетировали, вместе ездили на гастроли и не заметили, на какой сцене подстерегла нас любовь. Я сразу рассказала Владимиру о своих чувствах, собрала вещи и ушла. А вскоре мы с Юрой поженились. В 1993 году у нас родился сын Саша.

    - Вы не боялись, что ребенок может помешать актерской карьере, что какие-то роли пройдут мимо, а поклонники вас забудут? Многие актрисы жертвуют женским счастьем ради профессии.

    - Я об этом не думала. Саша родился 12 сентября, а 27 декабря я уже играла в спектакле. Это при том, что роды были тяжелые, и я долго лежала в больнице. Мне очень помогал Юра, он и пеленал, и кормил Сашу и гулял с ним. Помогали обе бабушки. А потом мы взяли для сына няню. В двухлетнем возрасте мы крестили Сашу в Даниловском монастыре, крестными стали мои театральные друзья Евгения Симонова и Александр Ильин, и каждый год мы собираемся вместе, чтобы отметить Сашин день рождения.

    - Сейчас вы не замужем?

    - Да, мы разошлись с Юрой после двенадцати лет совместной жизни: однажды мне приснилось, что моя любовь помахала мне рукой и сказала: «Все, я пошла». Наши чувства исчерпали себя, и мы расстались, чтобы не мучить друг друга. Быть женой – это огромный труд, у меня сейчас нет на это ни времени, ни сил - сегодня мне больше подходит состояние легкой влюбленности.

    - Вы можете сказать, что вы счастливая женщина?

    - Безусловно: утром я радостно бегу на любимую работу, а вечером тороплюсь домой, где меня ждет самый любимый человек на свете, мой сын.

    Театральная кухня

    - Мальчик уже поглядывает в сторону сцены или ему интересна какая-то другая профессия?

    - Саша принимает участие в спектаклях с шести лет! Он вырос за кулисами, и первый раз вышел на сцену вместе со мной и мужем в спектакле «Госпожа министерша» - это была серьезная роль с текстом. Сейчас ему двенадцать, и у него много предложений, он выбирает. Пока для него игра на сцене, как драмкружок, ему нравится, но станет он актером или нет, еще не ясно – время покажет.

    - Вы служите в Театре Маяковского уже двадцать лет, можно сказать, «корифей», вам известны все традиции, все внутренние взаимоотношения… Приходилось становиться участницей или объектом закулисных интриг?

    - А у нас в театре нет никаких интриг. Мы - большая дружная семья, вместе «одну кашу варим». Отмечаем за кулисами дни рождения всех сотрудников без исключения. Поэтому наши звезды остаются верными театру всю жизнь, передают молодым по наследству свои роли, помогают с ними справиться. Допустим, роль Липочки в спектакле «Банкрот» по пьесе Островского досталась мне от Натальи Гундаревой, она сама меня благословила и интересовалась судьбой работы…

    - Вы рассказывали, каким повышенным вниманием окружили вас поклонники сериала. Неужели другим, менее популярным на сегодняшний момент актрисам не обидно, неужто не бросают в вашу сторону завистливых взглядов?

    - Нет, нет. Дело в том, что нужно научиться так себя вести, чтобы никому не пришло в голову тебе завидовать, не нужно ставить себя над окружающими, оставайся прежней, и ни у кого не появится желания насыпать тебе иголок в туфли. Сегодня ко мне пришла популярность, но я веду себя, как и раньше: если нужно кому-то – помогаю, куда-то подведу, представлю, чем-то поделюсь. Меня встречают у служебного входа девочки-поклонницы, а я им рассказываю про молодых, талантливых актрис нашего театра. Теперь они ходят не только на мои, но и на другие спектакли и заваливают цветами других актрис.

    - Это, скорее исключение, чем правило закулисной жизни.

    - Жизнь большая и разная, значит, мне повезло. Я убеждена, что ты даешь человеку, то же ты от него в ответ получаешь, я так живу, и мне так легче и приятнее. Рядом со мной более 20 лет моя подруга Евгения Павловна Симонова, этот человек так щедр на любовь, на комплименты, на внимание, что никогда не придет в голову ее обидеть. Она мой пример и учитель по жизни, и в самых щекотливых ситуациях я себе говорю: «Оля, не теряй человеческое лицо!»

    Очень низко летаю

    - Слушая вас, думается, что вы легко прощаете людям проступки.

    - Я не обижаюсь… У Аверченко есть хорошая фраза: «Меня обидеть не возможно, я в Бога верую», - это очень точно, я на себе проверила: когда не видишь в человеке плохое, он тебя уже обидеть и не хочет.

    - Актеры люди суеверные, вы верите в театральные приметы?

    - Верю, и не только в театральные, потому что на себе проверила их действие: однажды я оказалась в больнице, после того, как мне перебежала дорогу черная кошка. Я не мою голову накануне премьеры и обязательно подниму гвоздь, если увижу его на сцене – у меня в каждом кармане театрального костюма по гвоздю. Выходя на сцену, говорим друг другу: «С Богом!», - искренне, а не потому, что модно.

    - Мы с вами все время говорим о работе, а вы вообще отдыхаете?

    - Сейчас я отдыхаю только во сне. Но я не ропщу, потому что считаю: если у меня сейчас сложилась такая ситуация, то это правильно, через это надо пройти. Конечно, организм – хитрая вещь, в какой-то момент в нем может что-то щелкнуть и сломаться. То, что произошло с Натальей Георгиевной Гундаревой именно из-за переутомления, у нее был тяжелый период: она заканчивала сезон в театре и параллельно выпускала антрепризный спектакль, у нее сильно болела мама, за которой надо было ухаживать, да еще жаркое лето, и ее вечно повышенное давление… На моих глазах эта великая актриса, именно надломилась от переутомления, потому что она была страшным трудоголиком, для неё профессия стояла на первом месте - организм просто не выдержал. Я сейчас тоже очень боюсь, каких либо щелчков, я готова трудится, готова много сниматься, но отдыхать все же надо, я это понимаю. Сейчас я дала себе установку: продержаться до конца сезона в театре и на съемках «…Няни», осталось всего несколько дней – и станет легче.

    - Какой отдых для вас самый лучший?

    - Когда я уезжаю к маме за город: у нас там свой дом с отоплением со всеми удобствами. Там мама, приезжаю я с сыном, моя сестра с дочкой – так радостно, когда все близкие рядом, и можно действительно отдохнуть душой и телом: поспать, сколько захочу, что-то пожарить на мангале, просто посидеть, посмотреть на деревья, на Москва-реку. Если есть время, хожу с сыном кататься на коньках или лыжах. Еще я заядлая автомобилистка – за рулем с 18-ти лет, и очень грешу превышением скорости. Мой любимый анекдот как раз об этом: ГАИшник останавливает даму, сильно превысившую скорость, заявляет о нарушении и выписывает штраф. Та с удивлением: «Извините, я что, слишком быстро ехала?». «Нет, вы слишком низко летели». Это про меня: приходится «летать», чтобы везде успевать.

    Чтобы не было войны

    - Ваше кредо в жизни?

    - Могу ответить фразой Булгакова: «Сами придут, сами дадут».

    - Это от гордости или от скромности?

    - От скромности, часто повторяю себе: «Оля, скромность, конечно, тебя украшает, но смелость города берет», - иногда эта черта мне мешает, понимаю, что надо быть в жизни напористее. Но это относится только к жизненным ситуациям, в профессии я очень дотошна: могу ужасно долго сомневаться, мучить своих партнеров.

    - Есть ли вопрос, который вам журналисты не задают, а вам так хотелось бы об этом рассказать?

    - Спасибо вам, что об этом спросили – есть такие вопросы, они звучат в моем подсознании и, когда я засыпаю, крутятся в голове, я на них отвечаю – красиво и очень правильно. Надо бы встать и записать, а лень, думаю, что запомню и так. А утром просыпаюсь и все забываю. Каждый раз вопросы разные, допустим: Чего я боюсь больше всего на свете?» - Больше всего я боюсь войны: наверное, нет ничего страшнее этого: когда человек убивает человека, тем более ребенка, когда разрушается все. Не зря же наши бабушки, наши мамы говорили: «Все переживем, лишь бы не было войны», - сегодня эти слова снова актуальны.

    - И напоследок ответьте, если это не тайна – ваша заветная мечта?

    - Конечно, мы люди суеверные и боимся рассказывать о своих мечтах, особенно ели это касается работы. А мечта личного плана: для меня это - чтобы не нарушалась гармония, что бы ни у кого из близких, друзей не было каких-то стрессов, трагедий, чтобы все вокруг были здоровы – вы знаете: это очень вышибает из колеи, я сильно реагирую, когда кто-то рядом страдает. Моя мечта – чтобы у всех вокруг все было хорошо!