Когда с ним разговариваешь, возникает впечатление, что перед тобой сразу несколько человек, а пустое в выходной день фойе театра им. Ленсовета становится оживленно-людным. Эмоции сменяют одна другую, энергия бьет через край. Деятельный, любознательный, жизнерадостный и весьма обаятельный Сергей Перегудов...
Вы не сразу стали поступать в театральный институт, не так ли?
Не сразу. Родители считали, что профессия должна быть весомая, толковая, перспективная. А разве о чем-то можно заранее сказать, что это перспективно? Куда б ты не пошел учиться - нет никакой гарантии, что у тебя что-то получится, что ты в результате будешь заниматься чем-то дельным и прибылеприносящим. Я уже не говорю о том, что работа должна приносить удовольствие.
Я знал, что хочу в театральный… В Волжском я в самодеятельном театре участвовал, до этого в Надыме занимался в таком же театре. Он назывался "Волшебная маска". Чем я только вообще не занимался - КВН, студвёсны… Еще учась в девятом классе, выступал за команду института, а так как посторонним нельзя было в ней участвовать, то меня даже на работу устраивали в тот институт.
Но я не помню этакого горения, мощного рвения поступить в театральный. Не помню таких своих ощущений. Может быть, они и были, но где-то далеко внутри. Поэтому, наверное, и согласился с родителями, которые настаивали, чтобы я получил какое-то образование, а уже потом поступал, если захочу, в театральный. Ну вот, я вроде бы смирился с этим, отучился год в Волгограде на экономическом факультете, а потом поехал зимой в Петербург на два дня. Дошел до Моховой, разузнал все. Опять-таки - особо не загораясь… Вернулся…
Может быть, я тогда еще только чувствовал что-то или предчувствовал даже.
А когда пришло осознание "это - мое"?
Наверное, когда уже стал играть главные роли в каких-то спектаклях. В маленьких ролях и сейчас сложно что-то почувствовать, хотя знаешь как они важны, а когда роль большая, когда есть что играть, когда выстраиваешь некую линию, то что-то внутри появляется такое необъяснимое, что отпускает тебя, и ты словно плывешь по течению. Тебя словно какая-то энерговолна накрывает, и ты даже не понимаешь, что происходит. Я не говорю сейчас про слезы, хотя если они неподдельные, от каких-то твоих ощущений - это дорогого стоит. Но на сцене в тебе открываются какие-то совершенно невероятные вещи…
Это в театре, а в кино? Где вообще интереснее?
Как сравнивать, когда получаешь разное удовольствие от разных вещей? От долгого, многочасового существования на сцене, где нет возврата, где невозможно ничего повторить, когда начатый процесс должен продолжаться вне зависимости от твоего настроения, твоего физического состояния. В этом, наверное, и есть чудо театра, что каждый спектакль - уникален. Его видит только тот зритель, который пришел сегодня. А завтра зритель будет другой, и спектакль будет другой. Неважно - плохой или хороший, Он будет другой. А сегодня он только такой, какой сегодня. И это ничем не заменить и ни с чем не сравнить. А в кино весь парадокс в том, что никогда не знаешь - каким будет конечный результат. Какой дубль войдет в фильм. В этой непредсказуемости - и есть весь кайф кино.
Но вы в основном в сериалах снимались…
А у меня нет такого отношения - вот, мол, сериа-а-а-ал… Для меня это - фильмы. Восьми-, двенадцати-, четырнадцатисерийные, но фильмы. Я знаю очень многих людей, которые говорят о том, что снимать (сниматься) в двенадцатисерийных сериалах - долго и муторно. Но это интересный формат, это не сериал, это нормальный фильм, с нормальной, единой историей, которая держит зрителя. А полнометражное кино - это как вспышка. И это тоже здорово. "Вепрь", "Принцесса и нищий", "Катерина" - разве это сериалы? Или, как назвать "Преступление и наказание" сериалом? Такой материал! Его очень сложно уложить в одно-, двухсерийный фильм. Хотя Светозаров планировал и сделал вариант "полного метра", на 2,5 - 3 часа. Но при этом пришлось пожертвовать многим. А в случае с "Преступлением и наказанием" это опасно - можно что-то важное упустить.
И без этого многие считают, что в фильме многое упущено. Вы же принимали участие в обсуждении на Первом канале, слышали все…
Принимал, хотя лучше бы этого не делал… Такая там дискуссия шла жесткая! Вот как раз мы и запутались с Гордоном в понятиях, что такое сериал, а что такое многосерийный фильм. А ведь даже технические различия есть. Начнем с того, что "Преступление.." снималось на пленку. Вообще, насколько я знаю, сериалы на пленку не снимают. Поэтому удивился - "Громовых" тоже на пленку снимали, причем снимал тот же оператор, который снимал "Принцессу и нищего". Вот так вот все тесно переплетено в мире кино, мы все время встречаемся в разных проектах. Режиссеры, помощники, актеры, гримеры… Мы общаемся, и мне это нравится - нравится такой ритм жизни, эта атмосфера, эта стихия. Такое ощущение жизни вокруг! При этом я не чувствую бессмысленности во всех этих передвижениях, в этой беготне. А ведь, если присмотреться, то в окружающем мире людей захватила эта суета бессмысленная. Я даже у себя ее чувствую иногда и пытаюсь свести на нет.
То есть возникает иногда потребность побыть одному, прийти в себя?
Да, бывает… А как без этого? Надо отключаться от этой гонки и… ехать в Австрию на лыжах кататься.
Сколько бы не спорили о "Преступлении и наказании", но когда читаешь отзывы зрителей "мы еще не проходили это произведение в школе, но после фильма решили обязательно прочитать", радуешься. Значит, достучались…
Вот! Мы об этом и говорили при обсуждении фильма!
А самому удалось посмотреть фильм целиком? Как вы относитесь к этой работе?
Не все. Но то, что видел - понравилось. Я и "Громовых" видел только одну серию, да свои кусочки при озвучке. Но у меня родители смотрят, знакомые. Не скажу, что сильно хвалят, но говорят - очень жизненный фильм. Есть в нем какое-то тепло, надежда. Не зря он так и называется "Громовы. Дом надежды". Наверное, это и заставляет зрителей оставаться у экрана.
А "Преступление и наказание"… Я получал бешеное удовольствие от работы над этим проектом. От трудностей, которые нам Достоевский приготовил на каждом шагу. Каждый раз приходилось разбираться - почему он пишет так, а не иначе, для чего, зачем. Там же длиннющие сцены, монологи по 15 минут - считай полсерии. И надо понимать, почему они такие длинные, и как сделать их смотрибельными, как удержать интерес. Задача режиссера была просто колоссальная, и он ее, я считаю, выполнил. У Дмитрия Иосифовича всегда под рукой была толстенная книга, уже не помню кто автор, расшифровки Достоевского. И вот он, каждое слово - не фразу, не мысль, не сцену, слово (!) - непонятное нам, выискивал в этой книге. И в моих сценах были такие "остановки", когда мы углублялись в разбор текста.
А какую задачу вам поставил Светозаров? Каким должен был стать ваш Разумихин?
Я так понял, что хотел он Разумихина сделать неким светлым лучом среди этих мрачных эмоций, анализа, переживаний главного героя, сумрачного Петербурга. Там же все постоянно о чем-то думают, переживают, страдают. А мой персонаж… Он не легкомысленный, нет, но легкий, деятельный. Для многих он настоящая выручалочка. Он видит какие-то перспективы, не унывает, пытается найти какой-то выход из ситуаций. Он искренне переживает за Раскольникова и столь же искренне пытается ему помочь. Иногда не до конца понимая, чем он может помочь, потому что, возможно, он недостаточно глубок для этого. Он видит, что Раскольникова что-то тревожит, но может найти причину только во внешнем - денег нет, голодный, еще что-то. И пытается помочь, обижается, когда его Раскольников прогоняет. Вот, наверное, в этой искренности и есть весь Разумихин. И меня это так радовало в нем! Мне было это очень близким. Как, наверное, всем нам, потому что сейчас вокруг так мало настоящей искренности, которая нужна каждому, и потому так ценится, если повезет ее встретить в ком-то.
А вы знаете про самый знаменитый ляп "Преступления и наказания", когда в какой-то беседе Раскольников вдруг говорит: "Нет, Перегудов!"?
Знаю! Это я знаю!!! Что вы смеетесь?! Я сам в шоке был, начал текст вспоминать. Это не ляп!!! Это только звучит так! Вот вы вспомните: зачем Раскольников тогда к Разумихину пришел? Ему нужны были деньги. Он пришел к Разумихину, который занимался переводами с немецкого. И тот ему говорит: "Давай я тебе дам пару страниц, переведешь, я тебе денег дам, потом еще дам страницы". Раскольников вроде бы взял, ушел, потом вернулся, положил обратно листы. Разумихин за ним бросился, уговаривать стал. Вот тут-то Раскольников и говорит "Не надо ПЕРЕВОДОВ!" Пе-ре-во-дов, понимаете?! Но звучит, я согласен, Перегудов - я сам в шоке был. Нужно несколько раз прослушать, чтобы услышать, что я прав. Да и Светозаров не допустил бы такую грубую ошибку - он профессионал, замечательный режиссер! Так что, это не ляп, а обман слуха.
Если посмотреть на ваши роли вообще, то их можно условно разделить на подобные Разумихину, искренние, жизнерадостные и обаятельные, и столь же обаятельные, но коварные, отрицательные, проще говоря… Что интереснее играть?
И то, и другое. В зависимости от материала. Но положительных героев играть тяжелее. Тот же самый Лик из "Принцессы и нищего" - он скорее положительный, но в нем было за что "зацепиться" - он максималист, молодой такой, "зеленый"… Его нельзя в чистом виде отнести к положительным или отрицательным героям. А хороших, правильных играть сложно. И в театре и в кино. Со злодеями более понятно - на чем основывается его энергия, его стремления. А с положительным героем сложность состоит в том, чтобы не сделать его скучным.
Вот я смотрю на вас - вы просто сгусток энергии, вам на месте не сидится - и думаю: это ж как себя обуздывать надо было, чтобы сыграть достаточно флегматичного, сдержанного Лика…
Это была моя первая работа. Я тогда еще ничего не понимал в ней. И это меня и сдерживало, обуздывало. Я всех слушал. Все принимал более чем серьезно. Старался изо всех сил. Да и потом, я же читал сценарий, знал, что это не особо веселая история - у парня мать умерла. Кстати, я очень переживал, когда вырезали интереснейший кусок, не знал я тогда, насколько безжалостно все режут, когда фильм не вписывается в тайм или по каким-то иным причинам. И так расстроился, когда узнал что вырезали сцену с матерью в больнице и сцену истерики моего героя после того, как она умерла. Мне было очень жалко этих сцен, но там был брак по пленке. Мы ее переснимали. И мне тяжело очень было, но Дмитрий Дмитриевич, он жесткий режиссер, по хорошему жесткий, он понимает всегда, что он хочет получить в результате, поэтому пришлось включаться снова, и мы все сняли, хотя мне, конечно, казалось, что в первый раз было лучше, но сняли неплохо. А в итоге сцена не вошла. Очень было обидно! До сих пор мечтаю найти этот материал, посмотреть, как это было, потому что он мне дорог. Собственно говоря, я надеялся на эти сцены тогда. Мне казалось, что именно в них я раскрываюсь как актер, через какие-то эмоции. А в остальном, в фильме очень сильных сцен у меня нет. Разве что сцена с Андреем Краско, где он по сюжету наставляет на меня пистолет. У меня это был всего лишь третий съемочный день, я вообще не понимал тогда, что от меня хотят. И мне Андрей очень помог. Я считаю, что мне повезло, что мне посчастливилось с ним работать, что я, как говорится, успел. В тот момент я понял, что это актер и человек - уникальный. Партнер очень хороший. Мы снимали эту сцену, когда Краско спрашивает меня, почему я стрелял в его лучшего друга, когда он узнает кто такой - мой герой. Сцена очень серьезная, очень ответственная, и не шла, не получалось и все. Третий дубль, четвертый… Все не то! А Андрей стоял за камерой, на обратной точке, когда меня снимали. И вдруг я вижу, что он плачет… Реплику мне подает нужную, и плачет… Не для камер, не для дубля, для меня… Меня это "пробрало" до мурашек от восхищения такой работой, таким партнерством. Это, конечно, великий был актер и человек.
Вам вообще повезло. На первых же съемках повстречаться с такими замечательными партнерами! В "Принцессе и нищем" помимо Андрея Краско еще Алексей Серебряков снимался, Леонид Ярмольник, Елена Сафонова… А в "Вепре" вообще целое созвездие собрано - Леонид Неведомский, Андрей Толубеев, Юрий Кузнецов, Александр Филиппенко, Алексей Девотченко! Да я ради только этих актеров готова сериал смотреть!
Да, это так! После "Принцессы и нищего" мы созванивались и с Ярмольником, и с Лешей Серебряковым. И так хорошо, так тепло было с ними общаться. И после "Вепря" было то же самое. Мне было неожиданно и приятно, когда мне Филиппенко позвонил, с премьерой поздравил. С Юрием Кузнецовым мы до сих пор периодически созваниваемся. Вот и после премьеры "Преступления и наказания" тоже. А какая Зинаида Максимовна Шарко (вместе с З.М. Шарко Сергей снимался в сериале "Сонька - Золотая ручка" - Т.Б.) замечательная! Искренняя, трогательная! Потрясающая! Она такая ответственная - настоящий профессионал!
Одним словом, есть место искренним, дружеским чувствам в актерской среде, где, в принципе, каждый друг другу конкурент?
Конечно! Мне, во всяком случае, везло на таких людей, искренних, добрых, поддерживающих тебя в нужную минуту, как бы банально и дежурно сейчас это не звучало. Всегда на площадке выстраивались хорошие человеческие отношения. Настолько хорошие, что я думаю и даже убежден, что в кадре это видно. Мы, актеры, как губки впитываем в себя все и несем дальше. Все идет на экран! И неправда, что актер может быть иным в кадре, чем в жизни. Он же, все равно, из себя что-то достает. В каждом человеке намешаны разные качества, разные свойства. Другое дело, какое их соотношение.
То есть каждый раз играется "я и предлагаемые обстоятельства"?
Неееет! Не совсем это так. Все сложно. Это не совсем один и тот же человек. Хотя я до сих пор пытаюсь разгадать эту загадку: актер в кадре хоть и другой, но все равно же это он. Я не очень понимаю слово "перевоплощение". Что оно означает? Все равно - это я.
Но ведь сложно самому себе признаться, что и в тебе есть какие-то негативные черты…
Нет, я не отрицаю, что есть… Наоборот, я из себя начинаю все это тянуть, вытаскивать. И нет во мне этого кокетства: да ну что вы, я не злой, я не такой, я не разэтакий. Нет, я прекрасно понимаю, что и во мне такое всякое намешано. В любом человеке есть все. Другой вопрос - насколько ему какая-то мораль, нравственность, образование и воспитание позволят этим пользоваться в жизни. И все. А на сцене… Возможно, в этом все и дело - на сцене я могу "оторваться" по полной. Бутусов, педагог наш по актерскому мастерству, говорил всегда: "Ребята, вы такие счастливые! Вы можете творить здесь такие вещи, которые нигде не сделаете! Только здесь! На сцене! Вы можете "отпустить" себя, свои эмоции".
Поэтому вы, наверное, и из театра, в отличие от многих своих коллег, не уходите?
А может быть и поэтому!.. Вы сейчас очень хорошо заметили! Я даже задумался - да, действительно, ведь именно поэтому и не ухожу. В театре я делаю эмоциональный выдох, чтобы не сделать его в реальной жизни. А зачем нам в жизни все эти скандалы, эмоциональные взрывы? Хотя и на них хватает энергии, но возможно, они не настолько разрушительны какими могли быть. Да, в принципе, у всех людей так - копится, копится энергия, а потом выплескивается - у кого в скандалах, кто-то в ночных клубах отрывается - у каждого свой выплеск, каждый сам находит свой выход. Причем, само… Ведь не сидим же мы не рассуждаем: "что-то во мне столько эмоций накопилось, надо бы найти им выход". Все само происходит.
Плюс, в театре актер сразу чувствует отдачу от зрителя…
Не всегда. Иногда после спектакля ты понимаешь, что он получился и находишься по этому поводу в таком прекрасном расположении духа, и тебе так хорошо, легко, у тебя снова силы какие-то появляются - это потому что в финале, на поклонах ты почувствовал, что все получилось, состоялось, что произошел этот энергообмен со зрителем. А бывает, что тебе все не нравится, а реакция зрителя тебя убеждает в обратном. Зритель не обманет - это же сразу чувствуется - когда дежурные аплодисменты, а когда - от души.
А в кино?
А в кино - не знаю. Ориентируюсь на ту объективную самооценку, которую в нас вырабатывали наши педагоги. Без всяких поблажек. Надо отдавать себе абсолютно четкий отчет о том, что ты делаешь, почему ты это делаешь. Только тогда и будет происходить какой-то процесс творческого развития.
А если кто-то со стороны негативно отзовется о вашей работе?
А я как критику, так и похвалу через себя просеиваю. Потому что критика может одним махом перечеркнуть всю работу и надо самому понимать - есть за что ругать или нет. Обидно бывает только тогда, когда критикуют, например, тот спектакль, который прошел не очень хорошо именно в тот вечер, когда на нем был критик. Он может не понравиться, конечно, но чтобы полностью его "разнести"… Не думаю, что так правильно! На самом деле, всегда видна попытка что-то донести. Лично я, когда хожу на спектакли, то вижу - он не получился только сегодня, а если он никогда не получится - то это тоже сразу видно. Видно, что дело не в актерах, не в их старании или наоборот отсутствии такого старания.
Для меня очень важно понять, что мне хотели сказать той или иной постановкой. Чтобы я не просто отсмеялся или отгрустил положенное, и, выйдя из театра, благополучно все забыл, вернувшись к привычному миру, к быту, а чтобы я думал, размышлял - это очень важно.
Часто ходите в театр?
Часто. Не знаю, что со мной в последнее время происходит, но очень часто стал ходить. Вот в Москве был на спектакле Сергея Женовача "Мальчики", который он поставил со своими студентами. Это курс Кати Васильевой, которая играла Дуню в "Преступлении и наказании". Спектакль поставлен по "Братьям Карамазовым" Достоевского. Очень хороший и интересный! Очень талантливые ребята!
Есть разница в актерской школе, в актерском образовании?
Есть сложившиеся стереотипы о каждой школе - о ВГИКе, о школе-студии МХТ, о ГИТИСе, о "Щуке", "Щепке". Я не совсем понимаю, как можно разделять их, определять где лучше, где хуже. Везде разные преподаватели, разные мастера, разные курсы. Ну, вот сегодня пришел один талантливый актер и закончил "Щуку", а завтра другой не менее талантливый закончит ГИТИС. И вне зависимости от оконченного учебного заведения таким и останется. Лично я благодарен своим педагогам. Всегда говорил и буду говорить: все, что я умею, я умею благодаря Бутусову и Пази. Они привили нам вкус, который проявляется не только когда ты сидишь в зале и оцениваешь чью-то работу, но и определяет, как ты существуешь на сцене. Иногда актер вроде бы и делает все правильно, интересно, где надо - паузы держит, полный спектр чувств и эмоций выдает, а не цепляет. В этом весь парадокс театра - никто не знает, как нужно, как правильно. Правильно только так, как ты скажешь, как почувствуешь себя в этот момент. Если ты будешь пытаться что-то сказать абстрактно, не "про себя" - ничего не выйдет. Что мы знаем о людях? А о себе? Если говорить о своей боли, о своих переживаниях, зритель откликнется. А если начинать наигрывать что-то, пусть даже в комедийном, гротесковом варианте, фальшь будет видна. Возможно, это звучит слишком просто - "играть про себя" и многие не понимают, что, на самом деле, это означает. А это означает - достучаться до самого себя, а это трудно - мы все в своих раковинах, в панцире защитном.
А бывает так, что некоторые моменты сценария вызывают отторжение? Ну вот, например, в "Вепре" вас в склепе замуровывали. Нехорошо, говорят…
Я суеверен, как все актеры, но стараюсь не обращать на это внимания. Все, что меня может терзать или как-то сбить с толку, я стараюсь к себе не подпускать. Хотя вот в гроб я, наверное, не согласился бы лечь. В "Катерине" была сцена на кладбище. Мои родители были шокированы, увидев мою фотографию на могиле. Не знаю, может, это и нужно было для каких-то дополнительных эмоций, ощущений. Не знаю, не уверен. По большому-то счету можно было и без этого обойтись. Вообще всегда важно понимать для чего и что ты снимаешь, целесообразность какую-то. Вот "Необратимость" Гаспара Ноэ, скандальный фильм, который никто не принимал, начинается сценой десятиминутного изнасилования. Там эта сцена нужна якобы для того, чтобы потом получился хороший фильм. Я все думал - для чего это нужно? Для того, чтобы добавить каких-то ощущений новых? Красок каких-то? Чтобы мы последующее в фильме воспринимали иначе? А мы его и так будем воспринимать иначе. Нам все время говорили педагоги: "Дайте зрителю намек. Он додумает, дофантазирует. Не надо ему все "разжевывать". Да и вообще, есть, наверное, какие-то границы между тем, что является Искусством и тем, что им не является.
А где заканчивается Искусство?
Я не могу это объяснить. Все строится на ощущениях, на чувствах. Понятно, что у всех рамки дозволенного сдвинуты в зависимости от воспитания, образования, просто от наличия некоего вкуса. Мы его, вкус, приобретали с помощью наших педагогов, за что им огромное спасибо. За то, что сейчас я могу смотреть спектакли, кино, не просто бездумно оценивая хорошо это или плохо, но могу понять и объяснить, почему я так считаю. Ведь всегда есть причина…
Вас этому учили, а зрителя нет…
А зрителю обычному и необязательно! В этом вся и штука - Зритель уникален тем, что он может ничего не понимать в "кухне", но он все чувствует. Мы же все люди, у нас у всех эмоции, все мы живем одними и теми же страданиями, чувствами, радостями, горестями.
Если режиссеры, продюсеры, актеры знают как воздействовать на зрителя, значит они в ответе за тех, кого приручили?
Конечно! Поэтому и должно быть крайне осмотрительными, осторожными. Зная как воздействовать на зрителя, на его чувства и эмоции, нужно пользоваться этим знанием тактично и аккуратно. Правда, сейчас редко когда об этом думают в погоне за рейтингом и прибылью. А люди, возвращающиеся после работы, включающие свои телевизоры, становятся заложниками того, что им показывают. И благо, что сейчас "Громовы" идут, а не что-то плохое, снятое чуть ли не на хоум видео. Хорошо, что политика многих каналов предполагает показ нормальных фильмов, качественных. Хотя далеко не обо всех телеканалах это сказать можно.
Насколько я знаю, у вас сейчас закончились съемки еще в одном сериале…
Да, только что закончилось озвучание "Соло для пистолета с оркестром". Я никогда так долго не озвучивал! Две недели, каждый день, с одиннадцати утра до пяти вечера. Это безумие какое-то! Обычно у меня на съемках уже определяется отношение к своей работе. Сразу чувствуешь - получилось или нет. И вот в этот раз я был, скорее, недоволен. Сказывалась усталость. Двенадцать серий, и я из кадра в кадр в каждом эпизоде. А когда озвучивал, посмотрел свои сцены (смеется) - почти весь фильм, мне даже как-то неловко стало - и, надо сказать, что получилась весьма любопытная история. История любви. А помимо нее там еще присутствует ужасно закрученная линия детектива. Настолько закрученная, что я сам, когда смотрел, не понимал ничего. Мой герой - детектив, бывший опер, которого уволили из органов и он решил всем доказать, что он вполне самодостаточен и может сам, в одиночку, раскрыть таинственное дело. Наряду с этим, разворачивается линия личная: семья рушится, потом появляется новая любовь. И заканчивается многоточием… Открытым финалом.
Что еще в данный момент происходит?
В данный момент происходят какие-то пробы. Вот в "Каменской-5" буду сниматься, поеду в Минск. Очень рад, что снова встречусь на площадке с Еленой Яковлевой, с которой у меня на съемках "Преступления и наказания" сложились очень хорошие, дружеские отношения. Еще меня утвердили на роль в фильме. Правда, это телевизионный фильм, на большом экране он не пойдет. Главную роль в нем играет Евгений Сидихин, а у меня вторая после него роль. Еще там будет сниматься Анастасия Мельникова. Сценарий очень любопытный… А еще Мережко пишет сценарий продолжения "Сонька - золотая ручка"…
"Сонька - золотая ручка. Воскрешение Кочубчика"?
(смеется) Да! Я спросил у Виктора Ивановича: "А ничего, что Кочубчик уже умер?". Но он потрясающий сценарист. Я не удивлюсь, если он что-то придумает. В "Соньке" же был замечательный сценарий. Можно спорить, получилось что-то или нет, но работать мне было очень интересно. И когда я смотрел потом, мне даже мои какие-то сцены понравились (смеется). И еще очень эмоциональный разговор был у Соньки и героини Зинаиды Максимовны Шарко. А вы знаете, что эта сцена снималась одним планом в течение восьми минут?! Такого практически не бывает в кино! Это было здорово!
Тогда мы вам желаем, чтобы все эти и последующие проекты осуществились, и чтобы работа приносила удовольствие!
Да, для меня это очень весомая причина заниматься своим делом, своей профессией. Спасибо!
